Базанов В. Очерки Декабристской Литературы
Не сумев его обойти, декабристская повесть в традиционные элементы. 10 Базанов В. Очерки декабристской литературы: Публицистика. Очерки декабристской литературы. Публицистика. М., 1953; Кирилюк 3. Сомов – критик та белетрист .
Журнальный зал: НЛО, 2. ВАЦУРОЦентральное положение, которое занял Пушкин в русской литературе XIX в., определялось не только уникальностью его индивидуального дарования. Здесь действовали и общие закономерности историко- литературного процесса — силы, которые соединились как в едином фокусе в феномене Пушкина и выдвинули его на это место. Первая треть XIX в. Принято считать, что доминантой его было именно французское Просвещение, — и в целом это верно, однако роль национальных начал в нем не следует недооценивать.
Центральное положение, которое занял Пушкин в русской литературе XIX в. Базанова (Очерки декабристской литературы: Поэзия. В результате в 1821 образовалось Южное общество декабристов (на. Г., Очерки декабристской литературы. Стиральная Машина Whirlpool Awm 8125 Инструкция.
Московская литературная среда, с которой тесно соприкасалась семья будущего поэта, была в это время в авангарде русского литературного движения: в Москве жили Карамзин и И. И. Дмитриев, и к их ближайшему окружению принадлежал, в частности, дядюшка Пушкина Василий Львович, бывший первым его литературным наставником. В Москве издавались лучшие русские литературные журналы карамзинской ориентации; в “Вестнике Европы”, основанном Карамзиным, в первое десятилетие XIX в. Жуковский, братья Андрей и Александр Тургеневы, молодой П.
А. Вяземский, несколько позднее К. Н. Батюшков и сам Пушкин. У нас очень мало данных для воссоздания той литературной атмосферы, в которой проходили детские годы Пушкина. Несомненно, однако, что с литераторами уходящего столетия семью связывало живое предание. К нему восходят, например, сохраненные Пушкиным сведения об интересе его родителей и бабушки к жизни и деятельности Фонвизина (Новонайденный автограф, 1.
Пушкина знаменитая встреча на лицейском экзамене 1. Культурное созревание его шло необыкновенно быстро; оно совпадает по времени с формированием “Беседы любителей русского слова” и будущего “арзамасского” кружка. Первая объединила “архаистов”, противников карамзинской литературной реформы и шире — противников европейской просветительской традиции, которой она противопоставляла патриархально- религиозные начала в общественной жизни, а в литературе — ориентацию на внеисторически понятые образцы русского XVIII в., в частности на Ломоносова; второй резко выступил против общественного и литературного консерватизма “беседчиков”, составя своего рода “либеральный фронт” в политике и литературе. К 1. 81. 0—1. 81. Дашкова и В. Л. Пушкина, открывшие прямую литературную полемику, которая в 1. Конечно, сочувствие его полностью принадлежит будущим “арзамасцам” и затем организационно оформленному кружку; его литературное творчество лицейского времени буквально пронизано идеями и речениями из арсенала “арзамасцев”; он внимательно следит и за литературной продукцией “Беседы”, откликаясь на нее сатирами, посланиями и эпиграммами в “арзамасском” духе (свод литературы см. Виктор Костенко. Стихотворения лицейских лет.
СПб., 1. 99. 4). Он прямо причисляет себя к “арзамасскому братству”, и эта группа — Жуковский, Вяземский, Ал. Тургенев, Д. В. Давыдов — составит впоследствии его литературный круг (Гиллельсон, 1. Гиллельсон, 1. 97. Два литературных деятеля из этой среды выдвигаются как непосредственные литературные учителя Пушкина. Это Батюшков и Жуковский.
Традиционно на первое место ставится Батюшков. Вопрос о значении для Пушкина литературных традиций, представленных этими двумя именами, представляет собою широкую и сложную проблему, перерастающую пределы собственно пушкиноведческой проблематики. Сущность художественного метода Батюшкова и Жуковского, его эстетические основы, доминирующие черты их поэтического стиля — все это по- разному осмысляется в историко- литературной науке. В классической работе А. Н. Веселовского “Жуковский: Поэзия чувства и сердечного воображения” (1. Жуковский рассматривался как сентименталист — и эта точка зрения находит сторонников и поныне, — однако уже в 1.
Такая трактовка поэзии Жуковского, в несколько упрощенном и, в соответствии с идеологическими тенденциями времени, социологизированном виде, была дана в книге Б. С. Мейлаха “Пушкин и русский романтизм” (1. Творческие искания молодого Пушкина совершенно очевидно не совпадали с религиозно- философскими устремлениями Жуковского, и это расхождение чаще всего осмыслялось как полемика.
Такое понимание как будто находило себе и прямое фактическое подтверждение: в “Руслане и Людмиле” Пушкин откровенно пародировал “Двенадцать спящих дев” Жуковского и в более поздние годы демонстрировал свое равнодушие к “мистической” поэзии. Гедонистически- чувственная, предметная и “земная” поэзия Батюшкова оказывалась ему ближе; ранняя лирика Пушкина буквально пронизана реминисценциями из Батюшкова, более всего из “Моих пенатов”; самый облик Батюшкова в посланиях к нему лицеиста Пушкина выступает как стилизованный символ “наследника Тибулла и Парни”, певца любви и эстетизированных жизненных наслаждений, символ поэтической и шире — духовной свободы.
Это был тот самый комплекс поэтических идей, который воплощал сам Пушкин в своем лицейском творчестве. Подробный разбор “традиции Батюшкова и Жуковского” в творчестве Пушкина был дан Г.
А. Гуковским в книге “Пушкин и русские романтики” (1. Анализируя основы поэтического стиля Батюшкова и Жуковского (последний рассматривался в книге как проекция субъективно- идеалистической философии, что впоследствии вызвало оправданные сомнения), Гуковский устанавливал доминирующее значение Батюшкова для Пушкина; однако оба эти начала для него не выстраивались в жесткую оппозицию. Поэтические системы Жуковского и Батюшкова, столь различные на первый взгляд, отнюдь не были антагонистичными в своих основах, напротив: они сближались в самых существенных своих чертах (в понимании сущности поэтического слова, вневербальных средств, метафорического языка и пр.), определяя собой принципы той “школы гармонической точности”, к которой прямо причислял себя Пушкин.
В сознании современников и Батюшков, и Жуковский были родоначальниками так называемой “новой школы поэтов”, куда включали и Пушкина. Обширный материал, подтверждающий такое понимание, содержался и в книге В. В. Виноградова “Стиль Пушкина” (1.
Пушкина на лингвостилистическом уровне сопровождался многочисленными аналогами из Батюшкова и Жуковского (формы поэтического словоупотребления, лирические формулы, синтаксический строй и т. Все эти наблюдения и выводы заставили внести коррективы в представления о литературных взаимоотношениях Жуковского и Пушкина. Тяготея к “батюшковскому” гедонизму в выборе тем и угла зрения на них, Пушкин даже в моменты наибольшего расхождения с Жуковским продолжал признавать себя его учеником (ср. Вяземскому от мая—июня 1. Я не следствие, а точно ученик его <..>. Никто не имел и не будет иметь слога, равного в могуществе и разнообразии слогу его” — Пушкин, XIII, 1.
Включив в “Руслана и Людмилу” травестию сюжета “Двенадцати спящих дев”, Пушкин в этой поэме выступил как прямой выученик “школы гармонической точности” — и развернувшаяся вокруг нее полемика в значительной мере касалась тех форм поэтического стиля, которые были введены в русскую поэзию Жуковским. К этому следует добавить, что личные отношения с Жуковским уже в лицейские годы приняли для Пушкина форму литературного ученичества и наставничества. Жуковский внимательно и заинтересованно следит за творчеством молодого поэта, читает в рукописи его стихи, позднее вводит его в арзамасский круг; Пушкин адресует ему послания именно как поэтическому учителю (“К Жуковскому”, 1. Жуковскому”, 1. 81. Иезуитова Р. В. Жуковский и его время, 1. В первые послелицейские годы обозначаются и новые тенденции в литературных взаимоотношениях Пушкина.
Более всего он захвачен театральными впечатлениями. Театр сближает его с прежними противниками “Арзамаса” — А. А. Шаховским, П. А. Катениным, А. С. Грибоедовым. Это были не просто личные контакты, но и расширение эстетического диапазона.
Пушкин писал Катенину в феврале 1. Многие (в том числе и я) много тебе обязаны; ты отучил меня от односторонности в литературных мнениях, а односторонность есть пагуба мысли” (Пушкин, XIII, 2. Этот художественный опыт Пушкин усваивает. Еще в 1. 92. 0- е гг. Тыняновым была поставлена проблема воздействия на Пушкина “архаической” традиции (“Архаисты и новаторы”, 1. В дальнейшем она разрабатывалась на разных уровнях; так, В.